«Нет никакого ИИ в чистом виде»: Роберт Васильев – о том, что такое искусственный интеллект и может ли он захватить мир

— Роберт Андреевич, давайте начнем с популярного. Искусственный интеллект окружен множеством мифов. Какие из них, на ваш взгляд, наиболее вредны для понимания сути технологии?

— Наверное, самый главный миф — что мы всё подряд называем искусственным интеллектом. По сути, это точечный перечень конкретных моделей, каждая из которых имеет начало и конец, и работает в рамках заданного ей алгоритма. То есть, то, что мы видим в ChatGPT, в других языковых моделях — это комбинация разных подходов. Это и есть мультимодальность.

Мы называем это ИИ, нейросетью и прочим, но на деле это не одна модель, а целый комплекс решений, способных работать под разные задачи. Даже когда мы говорим об AGI — некоем будущем Artificial General Intelligence, способном решать более широкий спектр задач, — мы всё равно имеем в виду более продвинутую версию мультимодального подхода.

Так что, резюмируя: никакого «искусственного интеллекта» в монолитном, чистом виде не существует. Есть мультимодальные архитектуры, разные решения, настроенные под конкретные задачи — и всё это в совокупности называют ИИ.

— Часто говорят, что ИИ может захватить мир или подчинить человечество. Есть ли в этом хоть крупица правды, даже если рассматривать такую возможность теоретически?

— В каком-то виде, теоретически, как будто бы есть. Это если уж совсем уходить в футурологию и крайние сценарии. В реальности же сейчас ИИ везде применяется как система, помогающая принять наиболее обоснованное решение. Но, подчеркну, в зависимости от критичности отрасли, конечное решение всегда принимает человек.

Алгоритм может порекомендовать оптимальный вариант действия в заданном сценарии, но последнее слово — за человеком. И вот если делегировать эту последнюю стадию принятия решений алгоритму — особенно в критичных вопросах, — тогда утверждение о «захвате» становится ближе к правде.

Но сейчас, повторюсь, даже в самых критичных системах решение принимает человек. А значит, ничего подобного не произойдёт — пока кто-то осознанно не передаст ИИ такие полномочия.

— Что искусственный интеллект действительно умеет хорошо сегодня, а что пока остается за пределами его компетенций?

— Надо сразу держать в голове ответ на первый вопрос. Мы говорим «искусственный интеллект», а имеем в виду перечень решений, алгоритмов. Соответственно, он хорошо умеет то, для чего был создан.

Сейчас он отлично анализирует данные и предсказывает целевые функции, которые мы пытаемся улучшить. Также ИИ начал хорошо генерировать дополнительный контент.

Честно говоря, уже почти всё умеет. Меньше пока умеет именно работать в смысле исполнения задач. То есть модели, особенно языковые, настроены так, чтобы «убедительно болтать» с пользователем. Они действительно умеют показывать, что будто бы знают ответ.

Но в реальности мы получаем теоретическую генерацию — и не факт, что она правдива. Генеративные методы научились хорошо угождать пользователю в ответах, но насколько эти ответы точны и экспертны — это другой вопрос. Именно поэтому появляются дополнительные методы, направленные на повышение достоверности и точности выдачи.

— А в каких отраслях ИИ уже показал выдающуюся эффективность, и наоборот — где его внедрение пока не дает ожидаемых результатов?

— Как будто бы вообще везде показывает себя хорошо. Особенно — там, где отлично собраны, структурированы и содержатся сами данные. Это, прежде всего, финансовый сектор, телеком, интернет-сектор, высокие технологии. Там, где данные агрегированы, очищены и содержатся в хорошем состоянии — там ИИ показывает себя лучше всего.

— Какие направления в развитии ИИ вы считаете заведомо тупиковыми или хотя бы переоценёнными?

— Пока не получили развития направления, связанные с физическим взаимодействием с миром. Мы научились собирать данные, правильно их хранить, оцифровывать и обучать на них модели. Но ведь интернет — это не весь мир.

Представьте, что вы — мозг в комнате, получаете фрагментарную информацию от пяти чувств. Вам отправляют тексты, объясняют смысл, показывают картинки: «тут кошка», «тут собака». Но вы не видите мира, не чувствуете его. Вы работаете только с файлами и инструкциями.

А люди получают информацию иначе — они трогают, ходят, падают, поднимаются, пробуют, говорят. ИИ пока не имеет такой возможности. Он лишён обучения на основании данных из реального мира «здесь и сейчас».

Следующий этап — вывод моделей в автономный физический формат. Когда они начнут взаимодействовать с реальностью, это откроет новые задачи, но, вместе с тем, появятся и сложности.

Однако в целом я не вижу отрасли, где ИИ не может быть применён. Ограничение — только в готовности компаний тестировать, внедрять и адаптировать решения под себя.

— Некоторые исследователи говорят о «плато» в развитии ИИ. Согласны ли вы с этим? Какие прорывы возможны в ближайшие 5–10 лет?

— Частично я уже на это ответил. Лично я плато не наблюдаю. Да, какие-то базовые подходы были разработаны в прошлом веке. Но, например, запуск свёрточных нейросетей на небольших графических процессорах — это недавняя история.

А взрывной рост последних лет, развитие больших языковых моделей, мультиагентных систем — только подстёгивает прогресс. Поэтому говорить о плато рано.

Следующий скачок будет в разработке новых техник, в адаптации обучения, в переносе ИИ в физический мир, чтобы он начал взаимодействовать с реальностью — как мы.

— Как вы оцениваете российскую экосистему ИИ? Есть ли у нас шанс войти в число технологических лидеров?

— Несмотря на объёмы рынка и финансирования, в мире не так много независимых цифровых экосистем. Есть китайский интернет, американский, российский. Это уже значимые, суверенные структуры с собственными данными.

Некоторые отрасли в России чувствуют себя уверенно, есть определённые инсайты и преимущества. Но этого мало, чтобы создавать уникальные обучающие выборки и уникальные ИИ-системы.

Проблемы есть. Возможности — тоже. Но лидерство требует куда большей цифровой независимости и инфраструктурной зрелости.

— Представьте себя в 2035 году. Как, по-вашему, ИИ будет встроен в повседневную жизнь человека?

— Мы очень быстро привыкаем. Представьте себя 5 лет назад: вы бы поверили, что сможете на телефоне говорить на любую тему с моделью, обученной на сотни миллиардов параметров?

Через 10 лет, к 2035 году, будет бум в робототехнике. ИИ выйдет из экранов телефонов и компьютеров в физический мир. Появятся роботы, андроиды, которые смогут ходить рядом с нами, помогать, участвовать в жизни.

— Может ли широкое внедрение ИИ и автоматизация привести к серьёзным социальным изменениям? Например, к исчезновению профессий или трансформации образования?

— Это уже факт. Сейчас можно быстро написать работу, если умеешь оценивать качество генерации. И если есть своё издание или экспертная база, ты легко подготовишь материал за вечер.

Это вызов для образования. Формат «сдал работу — получил зачёт» уходит. Появится новый критерий — насколько человек понимает, как работает модель, и умеет правильно с ней взаимодействовать.

Будет меняться структура профессий. Те, кто не умеет работать с ИИ — будут терять конкурентоспособность. Потом это станет массовым навыком. Но чем глубже специалист знает свою область, тем точнее он сможет использовать ИИ, задавать правильные запросы и получать более полезный результат.

— И последний, личный вопрос. Вы боитесь искусственного интеллекта? Или считаете, что человечество справится с вызовами, которые он несёт?

— Я не боюсь. Возможно, потому что живу в своём профессиональном пузыре, работаю с ИИ в рамках конкретных задач. А справится ли человечество? Думаю, что справится.